В этой статье Мирослав Войнаровский использует, и весьма успешно, математический аппарат, чтобы объяснить, почему человек смеется.

Аникс - от английского «unexpected» (читается как «аникспектед»), что переводится как «неожиданный». Кроме того, это созвучно со словом «анекдот». Аникс представляет собой вид смешного, который основан на нескольких закономерностях, главной из которых является эффект неожиданности. Первоначально я использовал термин «юмор», но ничего, кроме путаницы, это не принесло.

Если разделить смешной литературный жанр на юмор и сатиру, то в жанре юмора будет использоваться, в основном, аникс, а в жанре сатиры, в основном, стеб. Но будут и обратные ситуации (хотя и реже). Я не знаю ни одного обозначения смешного, которое включало бы в себя целиком этот вид шуток, и только его. Поэтому я вынужден был изобрести новое, незаезженное слово. Итак, аникс.

Как говорилось ранее, эффект от воздействия аникса добавляется к эффектам от других видов юмора, если все они имеют место одновременно. Вот пример сочетания аникса и радости:

Вошла Она. Стало так тихо, что было слышно, как течет кровь... наполняя пещеристые тела.

В данном случае эффект неожиданности обеспечивается тем, что вместо ожидаемых слов: «течет кровь по жилам» или «по венам», по «сосудам» вы слышите не ожидаемые слова «наполняя пещеристые тела».

Если кто не знает, пещеристое тело - это часть мужского полового органа. Оттого, что это самое пещеристое тело наполняется кровью, возникает эрекция. Надеюсь, что такое эрекция объяснять не надо J.

Если вы - мужчина и, слушая начало фразы, представили себе красивую женщину, то это обеспечит вам зрительное удовольствие и усилит эрекцию... тьфу ты, я хотел сказать реакцию. Если вы - женщина, и тоже успели представить себе образ, то наличие соперницы обеспечит вам неудовольствие и ослабит э... эффект.

Конечно, если вы имеете склонность к подобной зависти и считаете присутствие красивой женщины помехой для достижения ваших целей. Если вы думаете, что этот анекдот - пошлый, аморальный или неуместен для повествования, претендующего на научность, то ваше возмущение ослабит эффект.

Наконец, если вы не знали, что такое «пещеристое тело», то для вас медленные и детальные объяснения несколько испортят неожиданность и ослабят реакцию. Делаем вывод: такая шутка вызовет (в среднем) гораздо более бурную реакцию у мужчин, чем у женщин.

Для того, чтобы ввести понятие неожиданности, мне придется высказать одну гипотезу. Я предположу следующее. Когда вы слушаете слова другого человека, читаете текст или наблюдаете за чьими-то движениями, то вы заранее строите предположения насчет того, что будет сказано, написано или сделано вскоре. Например, если вы слышите слова «Мы считаем...», то ждете дальше продолжение «Мы считаем, что...». Это предсказание может быть частично сознательным.

По крайней мере, у меня это происходит частично сознательно: слушая человека, я строю предположения насчет того, что он скажет прямо сейчас или чуть позже и вообще, куда он клонит. Вот в этом и состоит моя гипотеза: что аудитория пытается предугадывать развитие событий. Как вы думаете, следует ли ее доказывать? Или вы просто понаблюдаете за своими мыслями, одновременно читая этот текст, и обнаружите внутри себя что-то похож... - ну неужели вы сейчас мысленно не закончили мою фразу так, «что-то похожее»?

Итак, возьмем на себя смелость утверждать, что эта гипотеза верна. Этого достаточно для того, чтобы дать определение «неожиданности».

Неожиданность - это когда вы слушаете слова другого человека, читаете текст или наблюдаете за чьими-то движениями, при этом заранее строите предположения насчет того, что будет сказано, написано или сделано вскоре, и эти ваши предположения сильно отличаются от того, что действительно оказывается сказано, написано или сделано.

Или короче: неожиданность - это когда не оправдываются ожидания.

Задачу генерации этих «ожиданий» одновременно с выслушиванием чужой речи или чтением текста мы относим к разряду задач уровня 2. Каким образом будет происходить генерация, пока неясно. Зато мы можем дать практический алгоритм определения, какие события будут неожиданными.

Для этого воспроизведите фразу до того места, где вы хотите создать эффект неожиданности. Затем попытайтесь продолжить фразу, представляя, что вы слышите ее из чужих уст. Запомните варианты, которые придут к вам в голову, и используйте вместо них любые другие варианты. Если ваша аудитория предсказывает примерно так же, как и вы, то такой прием обеспечит более весомый эффект неожиданности.

Конечно, все люди разные и ваши зрители могут рассуждать не так, как вы. Но все же, исключив наиболее вероятные продолжения, вы улучшите ваши шансы на создание удачного аникса.

Точкой неожиданности (unex-dot) будем называть момент времени, в который возникает эффект неожиданности. Эта точка соответствует месту, где расхождение между ожидаемым и случившимся наиболее велико. Часть событий, которая непосредственно предшествовала точке неожиданности будем называть ловушкой. А оставшуюся часть - развязкой. Перед ловушкой может быть необязательное вступление.

Вступление, ловушка, точка неожиданности, развязка.

Например, в анекдоте роль вступления играет некоторое количество текста, который просто знакомит нас с обстоятельствами (Вошла Она. Стало так тихо, что...). Обычно эта часть призвана создать эффект радости, вызывая в вас воспоминания об удовольствиях или иные положительные эмоции.

В конце анекдота следует ключевая фраза. Ее начало - это ловушка. Она призвана повести вас по ложному пути, заставить сделать ряд неправильных сознательных и подсознательных предсказаний (...было слышно, как течет кровь...) насчет того, что и в какой форме будет сказано дальше. Затем следует завершающая часть - развязка. Которая по ряду параметров отличается от того, что было предсказано исоздает эффект неожиданности (...наполняя пещеристые тела).

Заметим, что граница между вступлением и ловушкой не является четкой, поэтому при желании можно рассматривать эти две части как единое целое. Мы ввели такое разделение для наглядности.

Не очень хорошо говорить о подсознательных ожиданиях. В этом случае мы можем слишком многое причислить к ожиданиям, сославшись на то, что некоторые виды ожиданий якобы подсознательны. Поэтому мы сейчас явно скажем о том, какие условия считаем необходимыми и достаточными для того, чтобы говорить об ожиданиях или предположениях.

А именно: мы говорим о подсознательных ожиданиях тогда, и только тогда, когда вступление, ловушка и предположение все вместе повторяют целиком или отчасти какие-то наши ощущения в прошлом. Если повторение имеет место только отчасти, то и предположения тоже имеет место только в этой части. Что касается понятия ощущений, оно детально рассмотрено в инвариантной модели мышления.

Аникс - самый сложный вид юмора, так что неожиданность - не единственный кусочек разбитой мозаики. Второй осколок связан с «пониманием» или «уяснением» (вспомните цитату Heymans). Кажется, что дать сколько-нибудь строгую формализацию слова «понимание» невозможно. Но как объяснить это искусственному интеллекту?

Оказывается, не столь уж сложно, если использовать теорию вероятностей. Сейчас я несколько углублюсь в область математики и кибернетики. Те, кто не имеет соответствующего образования, могут спокойно пропустить эту часть. Она имеет целью лишь продемонстрировать принципиальную возможность формализации.

Пусть мы достигли точки неожиданности и пытаемся предсказать последующие события. На этот момент мозгу известны вступление и ловушка и неизвестен развязкой. Каждый вариант развязки соответствует одному элементарному исходу: y1, y2,..., ym. Все эти исходы вместе составляют множество возможных исходов M.

Когда мы делаем предсказания, слушая речь, наш мозг выбирает некоторое количество случайных исходов yj, для которых максимальна вероятность p(yj). Эти исходы образуют множество наиболее вероятных исходов K, которе является подмножеством множества M и содержит k элементов (k ? m).

Ввиду ограниченного времени и огромного m мозг не способен выполнить оценку вероятностей для всего множества M и потому величина k много меньше m.

Естественно, мозг не использует такой надежный, но медленный алгоритм, как полный последовательный перебор. Вместо этого применяются какие-то другие алгоритмы, для нас до конца неизвестные.

В результате во множество K попадает некоторое количество элементов M, соответствующих самой высокой вероятности, а какие-то исходы (тоже имеющие высокую вероятность) туда не попадают.

Их вероятность принимается равной нулю, а сумма вероятностей уже оцененных событий нормируется к единице:

p'(yj) = 0 для yjK
и
p'(yj) = p(yj) / S для yjK,
где S = ?p(yj) по всем j таким, что yjK.

Это - неточно, но мозгу остается довольствоваться такой оценкой, как приблизительной и единственно доступной.

Надо сказать, что мозг, похоже, делает параллельно много оценок для разных вариантов множества M. Например, возможны оценки насчет того, какое конкретное слово будет следующим или насчет того, какая это будет часть речи: например, глагол или предлог.

Эффект неожиданности заключается в том, что наступает событие yj, которое не было причислено ко множеству K.

Теперь, когда yj зафиксировано органами чувств, мозг может оценить вероятность этого события более точно. Для этого он пытается привлечь, например, знания о синтаксисе и семантике речи (если ситуация относится к речи).

Если вероятность p(yj) оказывается близка к нулю, тогда этот исход признается и в самом деле неожиданным, предварительная оценка p'(yj) = 0 достаточно точной, а факт незанесения исхода во множество K наиболее вероятных исходов - разумным.

Если же эта вероятность оказывается высокой, тогда разница с приблизительной оценкой p'(yj) оказывается большой - и перенормировка вероятностей неправильной.

Констатируется, что мозг не справился со своей задачей. Именно эта ситуация и называется «уяснением» или «пониманием».

Аналогичные рассуждения справедливы не только для текстов, но и для любых других событий: для звуков речи, для движений.

Математика помогла нам лучше осознать, какого рода «понимание» требуется в юморе. Теперь мы можем дать достаточно строгое определение второй составной части аникса.

Озарение - это обнаружение того факта, что происшедшая неожиданность не была случайно выбранным действием или стечением обстоятельств, а имеет логическую или смысловую связь с тем, что случилось непосредственно перед точкой неожиданности. Эту связь будем называть отгадкой.

Причем, эта отгадка должна быть одним из пунктов, которые составляли неожиданность и не были предсказаны. Вступление и ловушка содержат замаскированное указание на разгадку, какой-нибудь намек, подсказку.

Третий элемент аникса - это ограничения по времени. Озарение должно происходить вскоре (до 10 секунд) после неожиданности и резко (до 2 секунд).

Теперь мы сформулируем основной закон юмора, который описывает необходимые и достаточные условия для создания эффекта аникса; а затем рассмотрим его в деталях.

Для того, чтобы создать эффект аникса необходимо и достаточно создать у аудитории неожиданность, которая вскоре и резко сменится озарением.

Аникс - это неожиданность, резко превращающаяся в озарение.

Теперь дополнительно уточним детали.

Время

Наблюдения показывают, что между неожиданностью и озарением проходит некоторый интервал времени. Он несколько длиннее, чем то время, которое было бы затрачено на понимание произнесенных после точки неожиданности слов, не будь этого эффекта неожиданности. Это естественно: человек не предсказал заранее некоторые параметры, так что ему приходится получать их заново.

Приведу пример из кибернетики. Процессор - главная микросхема в компьютере. Ее назначение - читать, разбирать и исполнять команды. Эти операции (чтение, разбор и исполнение) можно делать поочередно для каждой новой команды. Однако это плохой способ. Лучше разделить схему процессора на три части: кэш, предвыборку и исполняющее устройство. Пока исполняющее устройство обрабатывает 102-ю команду, устройство предвыборки разбирает 101-ю команду, а кэш читает 100-ю. Три части процессора действуют параллельно и согласованно, ускоряя работу всей микросхемы в три раза (в лучшем случае).

Но иногда оказывается, что обработка очередной (102-й) команды заставляет процессор начать исполнение с другого места. Это означает, что подготовленные кэшем и предвыборкой данные нужно выбросить и начать работу с другого места. В результате, работа процессора ненадолго замедляется до нормальной, а не утроенной скорости.

Примерно то же самое происходит при аниксе. Человеку не удается предсказать заранее, что будет сказано и наступает некоторая пауза, задержка в понимании. Недаром анекдоты устроены как простые и неожиданные загадки: надо быстро оправиться от неожиданности, а потом разгадать, что же имел в виду говорящий. Поиск отгадки не должен занимать много времени. Не более 10 секунд. Иначе смешной эффект исчезает. Почему это происходит - можно гадать, но это уже совсем другой вопрос.

Еще более важно, чтобы озарение наступало разом, резко, почти мгновенно. Если озарение наступает поэтапно, как при решении задачи, то смешного эффекта не будет. Это значит, что искомая разгадка должна быть очень простой, неразделимой на много шагов, каждый из которых надо отгадывать последовательно. Озарение должно наступить быстро - не более, чем за 1, максимум 2 секунды после того, как человек начал догадываться о разгадке. Тогда возникает этот самый эффект - подобный вспышке, удару барабана или толчку, который внешне разряжается в смех или улыбку.

Итак, размышления аудитории сразу после точки неожиданности мы можем разделить на три быстрых этапа. Первый - небольшая задержка с пониманием значений слов. Не более секунды. Второй - поиски озарения, то есть какой-то логической или смысловой связи между ловушкой и развязкой. И третий - собственно озарение, обнаружение и окончательное осознание этой связи. Не более 1-2 секунд. И на все в сумме не более 10 секунд.

Неожиданность

Если нарушается требование неожиданности, тогда мы имеем дело с «плоским» юмором. Причина «плоскости» - то, что суждение не было неожиданным. Рассмотрим наиболее обычные ошибки, которые срывают эффект неожиданности.

1.1. Похожая мысль уже знакома слушателю

Вывод: нельзя повторять аникс тому же слушателю, по крайней мере до тех пор, пока он его не забыл. Таким образом, известная поговорка «шутка, повторенная второй раз, уже не шутка» получает объяснение. Кроме простых повторов плохую службу может сослужить предварительная информация о чем-то подобном. Например, если после анекдота рассказать очень похожий анекдот, то реакция слушателей будет гораздо более вялой, чем сначала. По той же самой причине аниксы, которые приводятся в этой книге, теряют большую часть своего смехотворного действия. Ведь мы будем заранее объяснять, по какому принципу они строятся.

1.2. Слушатель слишком хорошо соображает для этого аникса

Примитивные аниксы вызывают слабую реакцию у искушенного слушателя, поскольку он успевает понять, что будет сказано, еще до того, как эти слова произнесены. Вывод: для более сообразительной аудитории требуются более сложные аниксы, чтобы их не успели предсказать слишком рано, и не пропал эффект неожиданности.

1.3. Слушатель слишком быстро соображает для этого аникса

Если вы дадите слушателю слишком много времени, он может понять, какую неожиданность ему готовят (или какую-то ее часть). В результате элемент неожиданности исчезнет (или будет ослаблен). Характерная ситуация: объявляется, что сейчас будет рассказан анекдот. Однако вступительная часть анекдота рассказывается очень многословно и медленно.

За это время слушатель успевает перебрать много вариантов, вспомнить похожие шутки и анекдоты. И велик шанс, что среди вариантов окажется развязка целиком или отчасти. А к каждому из рассмотренных вариантов разум слушателя уже готов. Вывод: у аникса не должно быть длительного вступления.

Озарение

Если нарушается требование озарения, тогда мы имеем дело с «заумным» юмором или юмором «для избранных». Наиболее распространенные причины:

2.1. Шутка не имеет смысла

Например, такой текст: «Муж возвращается из командировки, а курица - не птица». Не смешно, так как высказывание состоит из двух частей, никак не связанных по смыслу. Шутка может не иметь смысла сама по себе. А может не иметь смысла для данного конкретного слушателя. Таков профессиональный юмор: человек другой профессии его не оценит, так как не поймет.

2.2. Слушатель слишком плохо соображает для этого аникса

Ну тупой он. Или просто необразованный. Или устал. Или занят совсем другими мыслями. В общем, в данный момент соображает недостаточно хорошо для этой шутки. Анекдот рассказан, а он ничего не понял. Может, поймет потом, но закон юмора требует, чтобы понимание наступало резко, разом. Иначе не смешно.

Если он поймет позднее, да еще постепенно (особенно когда ему начинают намекать на разгадку), то реакция будет слабее. Правда, эта реакция может быть усилена эффектом притворного смеха. Вывод: если есть детали, которые могут быть непонятны, надо их разъяснить заранее. При этом не стоит уведомлять, что это делается потому, что готовится шуткаю

2.3. Слушатель слишком медленно соображает для этого аникса

Плохо рассказывать шутку медленно. Но плохо рассказывать ее и через чур быстро. Вы начинаете рассказывать, слушатель не успевает, и его понимание немного отстает от вашего изложения. Вы достигаете развязки, а он не расслышал толком некоторые слова. В результате понимание наступает не сразу, а медленно, по частям.

Вместе с пониманием развязки идет понимание того, что не было понято в ловушке. А требуется именно резкое, скачкообразное понимание. Да и неожиданности может не быть. Для неожиданности нужно неправильное предсказание. Но никакого предсказания еще не было сделано, когда уже была озвучена развязка.

2.4. Шутка не подготовлена

Человеческий язык неоднозначен: каждое слово может иметь разный смысл в зависимости от контекста. Контекст определяется темой разговора. Если анекдот «не в тему», то происходит резкое переключение. Часть слов понимается еще в предыдущем контексте. То есть, они понимаются неправильно. Или правильно, но не сразу. Происходит то же, что в пункте 2.3: понимание наступает недостаточно резко за счет того, что некоторые элементы ловушки понимаются вместе с отгадкой.

Понаблюдайте за тем, как действуют дикторы на телевидении или радио. Переходя к новой теме, они как-то связывают ее по смыслу с предыдущей. Даже если связь эта откровенно притянута за уши. Сначала они одной, двумя фразами переключают слушателя в новый контекст. А уже потом начинают излагать основное содержание.

Подведем краткий итог. Аникс должен быть рассказан достаточно просто, чтобы его быстро поняли, но не слишком просто, чтобы его не поняли заранее. Он должен рассказываться достаточно медленно, чтобы его успели понять, но не слишком медленно, чтобы его не успели предсказать. Не следует рассказывать анекс, очень похожий на предыдущие истории, но все-таки надо сказать хоть несколько слов на эту тему, чтобы переключить слушателя на другой контекст.

Вы видите, что среди правил есть противоположные. По параметру скорости произнесения и по параметру сложности. Эти требования мешают друг другу, что затрудняет задачу рассказчика, заставляя его искать золотую середину.

Аникс можно считать видом радости. Неожиданность и непонимание наводят нас на неприятные мысли о том, что, быть может, мы слишком глупы, чтобы понять смысл непонятного или заранее его предсказать. А наш собеседник для нас слишком умен и непредсказуем. Это позиционирует слушателя как более глупого, чем рассказчик.

В то же время, быть умным - естественная и разумная цель для многих людей. Как вы помните, достижение цели - это один из видов радости. Недостижение цели, наоборот, вызывает печаль.

Однако, когда мы понимаем смысл, спрятанный в аниксе, это доказывает нам, что мы все-таки достаточно умны. Это снимает с нас подозрение в глупости. Что вызывает радость. Этим же объясняется и требование быстроты озарения. Если мы слишком долго разгадываем аникс, значит мы глупы. Если мы разгадываем его шаг за шагом, плавно, то это выглядит как более серьезные усилия, чем ответ, полученный мгновенно в результате озарения.

Как видите, аникс - это частный случай радости. Однако логическая цепочка, которая обнаруживает закономерности, присущие радости, сравнительно длинная и неочевидная.

Эффект от аникса значительно сильнее, чем от других подобных радостей. Например, реакция на хороший аникс-анекдот сопоставима по эффекту с радостью от успешной сдачи экзамена. Там и там мы доказываем свой ум. Там и там мы снимаем с себя подозрения в глупости как в глазах окружающих, так и в собственных глазах.

Однако несравнимы усилия, которые надо затратить на разгадывание анекдота и на подготовку экзамена. И сложность решаемых при этом задач также несопоставима. Казалось бы, реакция на анекдот должна быть совсем мизерной по сравнению со смехом студентов, покидающих аудиторию, где сдают экзамены. Однако, это не так. Потому аникс, хоть и является радостью, но выделяется в отдельный тип сложного смешного.

Основной закон юмора и его следствия поясняют, каким требованиям должен подчиняться этот вид смешного. Однако они ничего не говорят о том, как же найти текст, соответствующий этим требованиям.

Откуда взять неожиданность и сформулировать ее так, чтобы она быстро переходила в озарение? Этот закон помогает понять, что такое аникс, как научиться понимать этот тип юмора, как не испортить хорошую шутку, рассказывая ее. Но он не учит, как сочинять новые шутки. Об этом говорится в следующих главах.