Огромное количество шуток рождается с помощью ошибок в определениях вещей и явлений.  Если человек намеренно ошибается, определяя ту или иную вещь, то это шутник. Если же он ошибается по причине своей тугоплавкости, то он еще не Иванушка дурачок, но уже не шутник.

Чтобы научиться шутить с помощью ошибок в определениях, необходимо  безошибочно определиться с тем, что же такое определение.

С точки зрения формальной логики, определение – это логическая операция, раскрывающая содержание понятия (вещи, предмета, явления, отношений и т.д.).

Например, такая фраза, как чайник – это кастрюля, у которой есть носик, раскрывает содержание понятия чайник. Следовательно, это определение.

Видов и форм определений неприлично много, но начинать осваивать определение следует с его классического вида. Все, как в сексе.

Классический вид определения подразумевает, что, раскрывая содержание чего-то, мы должны указать род определяемого понятия и присоединить к роду видовое отличие.

Кастрюля – это род чайника, Кастрюля прямой родственник чайника. А носик чайника – это видовое отличие такой кастрюли. Это та сущностная характеристика, которая отличает чайник от других, пусть и пузатых, но все же кастрюль.

Род означает то, к какой группе относится определяемый предмет. Чайник относится к кастрюлям. Он на них похож.

Видовое отличие, напротив, указывает на разницу. Подчеркивает, в чем особенность определяемого предмета. Достаточно быть обладателем носика, чтобы стать национальным лидером среди кастрюль.  

Разберем на примере пчел. Есть определение пчелы – это мухи в тельняшках. Что тут род, что тут видовое отличие? Мухи – это род пчел. А признак «в тельняшках» – это их видовое отличие. Ну просто же? Еще пример:

Сапоги – это тапочки с голенищами. 

Тапочки – это род сапог, а голенища – видовое отличие, которое помогает нам утром отличить сапоги от тапочек. Как только наш мозг видит тапочки с голенищами, сразу дает сигнал – это сапоги.

В русском языке классическое определение создается с помощью связки «это». Это сапоги, это кастрюля, это мухи…

Вот и вся теория классического определения. Мне кажется, что теперь любой человек сможет заняться классическим определением хоть в тапочках, хоть в другой камасутре.

Но в чем же следует ошибаться, чтобы было смешно? В первую очередь своему рождению шутка будет обязана новому значению, новому содержанию, которым мы наделим давно известные нам вещи, предметы, явления. Например, назовем говядину автоматом для производства сыра, компьютер – незаменимым врагом человека, автомобиль – сырьем для пробок.

Наделение понятий новым значением – это стратегия. А тактика порождения шуток заключается в совершении ряда логических ошибок. Каких же?

Одна из ошибок, которую даже и трудно назвать ошибкой, связана с контекстом.

Определение, сделанное в угоду контексту, ориентированное на узкий круг людей – уже ошибка. Уже улыбка. Например:

Символ 8-го Марта... это знак бесконечности, доведенный до эрекции...

Символ 8-го Марта – не родственник знаку бесконечности в понимании большинства людей. Но такой узкий и смешной круг людей, как математики, не видят разницы между восьмеркой и знаком бесконечности. Для них это одно и то же при условии, что знак бесконечности эрегирован. Получается, что определение это сделано только для эрегированных математиков, а не для всех людей.

Определения, сделанные в особом контексте для узкого круга людей: каких-то специалистов или каких-то социальных групп, вступают в противоречие с общепринятыми определениями. А поэтому возникает комический эффект.

Примеры:

Человек – это единственное животное, которое может быть дураком.

Животное – это род человеческий. С чем не поспоришь. Дурак – видовое отличие, которое сообщает, что это умное изречение было создано не для нормальных людей, а для узкой и особо одаренной социальной группы – умных дураков.

Боксёр – это спортсмен, выступающий в необъятных шортах и варежках.

Необъятные шорты и варежки – это видовое отличие социальной группы шортоварежные люди.  Что это за гоблины – не ясно, но весело, потому что это определение боксера противоречит общепринятому. Хотя в обоих определениях род (спортсмен) выбран правильно и совпадет.

Другой ошибкой классических определений, ведущих к шутке, можно назвать их несоразмерность. Такое явление возникает, когда в качестве рода в определении выбирается слишком широкое или слишком узкое понятие. Например:

Ларёк с шаурмой – это аттракцион, после которого людей подолгу тошнит. 

Понятие «аттракцион» слишком широкое для ларька с шаурмой. Потому что под аттракцион подойдет много всяких других вещей и явлений не родственных ларьку.  Например: участите в выборах в России, измена супругу с его начальником, третья попытка позвонить с телефона, на котором кончились деньги. И все это будет аттракционом.

Цианистый калий – вкус, который невозможно передать словами.

А вот родовое понятие «вкус» слишком узкое для цианистого калия. Потому что вкус – это хоть и родственное понятие цианистому калию, но лишь малая часть того, из чего он состоит. Надо брать выше. Определение это и то, которое про шаурму, несоразмерные. То есть налицо ошибка, и значит комизм.

Также ошибкой классического определения считается использование в определениях метафор, двусмысленностей и малопонятных терминов. Например.

Контролер – это совесть пассажира в образе наглого здорового мужика.

Совесть пассажира, выбранная на роль рода, – ошибка с точки зрения Аристотелевой логики. Совесть пассажира – это метафора, малопонятный термин, поскольку контролер, как правило, реальный человек или группа людей, но никак не что-то такое расплывчатое. Грамотнее было бы сказать, Контролер – это толстая тетка в образе наглого здорового мужика. Но нам не надо правильно. Нам надо смешно.

Таким образом, использование метафор в определениях повышает атмосферное давление комизма.

Бесстыдное отрицание общепринятого значения какого-то понятия и одновременное наделение его иным значением способно на контрасте усилить комический эффект. Например:

Кариес – это не дырка в зубе, а шрам от конфеты.

В разговорной речи, в обыденном общении мы часто опускаем видовое отличие в определениях и ограничиваемся только указанием рода, которому, по нашему мнению,  принадлежит определяемая вещь. Например:

- Сбегай в магазин, возьми пару бутылок водки.
- «Пару» – это сколько?
- «Пару» – это  пять!

- Гот! – подумал попугай, глядя на ворону...
- Гей! – подумала ворона, глядя на попугая...

Такое становится возможным, потому что само родовое понятие уже заключает в себе видовые отличия. Либо эти видовые отличия извлекаются слушателем из контекста.

Во многих случаях из-за проблем с головой мы не в силах кратко выразить в определениях ни родового понятия, ни видового отличия. Тогда к нам на помощь спешат описательные слова. Род и видовое отличие понятий можно не называть. Их можно описать группой слов. Например.

Любовь – это когда не спрашивают, куда деваются деньги.

Цивилизация – это когда дома не хватает розеток.

Удачная женитьба – это когда мужчина чувствует себя рядом с женщиной так же хорошо, как если бы он был один.

В этих фразах нельзя однозначно сказать, где тут род, где видовое отличие. Но тем не менее содержание определено.

Ошибайтесь в определениях, и да пребудет с вами бог юмора.